«НАУЧНАЯ АРИСТОКРАТИЯ». ПУТЬ, НА КОТОРЫЙ ЗАСТАВЛЯЮТ ВСТУПИТЬ УЧЕНЫХ В РОССИИ – ВЕДЕТ К КАТАСТРОФЕ.

Мы – свидетели важного события: это не введение в России новой системы оценок нашей научной деятельности, нонсенса, которому всех хотят заставить подчиниться. Последняя только следствие другого глобального феномена – возникновение класса «научной аристократии», в который войдут ряд университетов и научно-исследовательских центров США, Англии, Японии и, возможно, Европы. Число их по сравнению со всеми остальными учебными заведениями столь мало, что все, кто им не принадлежит, даже могут не заметить существование этого класса.

Конкретно, небольшое число ведущих университетов мира – ведущих в первую очередь по размеру их бюджетов, – где была придумана эта наукометрическая ахинея, изначально, подобно фейсбуку, для внутреннего пользования и оценки работ физиков и математиков – будут освобождены от применения этого изобретения для своих сотрудников. Все просто: наука и ее стратегии, и гуманитарная в том числе, а может и в первую очередь, определяется сегодня классом богатых аристократов. Правильно и «научно» так, как говорят они. Но оценивать их самих, задающих тон, никто не смеет. Мы же знаем с римских времен: Quod licet Jovi, non licet bovi («что дозволено Юпитеру, не дозволено быку»). Новый класс научных аристократов стоит по ту сторону этой оценочной системы, применяемой ко всем остальным – научным холопам. Ученые остального мира, и теперь России, это класс феодально зависимых работников, которые, чтобы выжить, должны пойти в услужение новым аристократам и соответственно принять их правила игры.

Кроме того, мировая гуманитарная наука за последние десятилетия превратилась в аналог церкви, которая осуществляет как цензуру, так и инквизицию еретиков и отступников. Ни в одном «престижном» англо-саксонском журнале вы не опубликуете статью, которая разнится с принятыми идеологическими стандартами, каким бы высоким качеством ваша статья ни обладала. Есть исключения из правил, но они очень редкие. Чтобы сегодня быть «успешным», вам необходимо принадлежать этой церкви и быть допущенным к официальным платформам все тем же аристократическим меньшинством. Сегодня «качество» текста означает «правильную идеологию» вашего текста, которую определяет научная Церковь, точнее – ее иерархи. Если вы по тем или иным причинам «еретик», то вы обречны на молчание, иными словами – научный и социальный остракизм, из которого следует материальный ущерб и многое прочее.

Преподаватель из Гарварда или МТИ не озабочен наукометрией уже по той причине, что он из Гарварда, марка этой фирмы априори освобождает его от участия в холопских разборках, кто лучше написал и услужил своим господам. Преподаватель из МГУ, философ из ИФРАНа или любого другого российского ВУЗа должен ждать оценки от Министерства, которое в свою очередь является феодальным надсмоторщиком за научным угодьем под названием «Россия». Не понятно, как это может сочетаться с национальной идеей, о которой столь много говорит власть в последние годы. Подчиняясь этой новой системе научных оценок, мы не только ставим себя в зависимое положение от новой аристократии здесь и сейчас, но и зачищаем территорию свободы научного поиска в будущем. Имплантировать рабское сознание в человека, а сознание гуманитария, как все хорошо знают (за редким исключением) крайне хрупко, очень просто; вывести этот имплант крайне тяжело, для этого требуется не одно десятилетие.

Проблема еще в другом: принимая этот наукометрический бред, министерские начальники – возможно, по наивности, незнанию или безразличию – считают, что таким способом они включают страну в мировое научное сообщество. Отнюдь. Чтобы быть включенным в это сообщество, а тем более занять там какие-то лидерские позиции, необходимо производить новые идеи и тренды, а не следовать установкам для холопов. Известный пример из истории: художественные и литературные течения в России 1920-х гг., то, что сегодня мы назывем авангардом, оказали влияние на весь мир, и интерес к ним остается и по сей день. Почему? Потому что это были по-настоящему оригинальные идеи, без цензуры и оглядки на чей-то оригинал, и уж тем более без оглядки на то, как это оценят аристократы вкуса, если таковые на тот момент существовали.

Наука безусловно имеет глобальный характер, и философия в первую очередь, но чтобы быть частью, или лучшей частью, этого вида деятельности, последнее, что нужно делать – занять унизительное положение холопа, выполняющего требование своего господина.