Аналитика
И швец, и жнец, и на дуде игрец
Вступил в силу закон, который позволяет президенту страны переназначать одного и того же человека ректором МГУ или СПбГУ неограниченное число раз. До этого действовала норма, согласно которой продлевать полномочия ректоров можно было не более двух раз. Это событие снова оживило дискуссию о том, нужно ли вообще назначать ректоров или они должны быть избираемы коллективами университетов.
Сегодня ректоров федеральных университетов, которые зачастую являются крупнейшими в регионах или округах, назначает Правительство России, ректоров МГУ и СПбГУ назначает президент. Но даже в университетах, где коллективам разрешено самим выбирать себе руководителей, последнее слово все равно остается за учредителем, которым в большинстве случаев является Министерство науки и высшего образования России. На мой взгляд, за дискуссией о том, надо ли ректоров назначать или избирать, теряется гораздо более важный вопрос: а почему, собственно, ректоры университетов обладают такой колоссальной властью? Почему жизнь целой экосистемы под названием «университет» зависит от таких, по большому счету, случайных переменных, как характер, порядочность и добросовестность одного человека, имеющего статус ректора?
Приведу один яркий пример. В сентябре 2019 года студенты Утрехтского университета в Нидерландах могли наблюдать такую картину. Каждое утро в автобус номер 28, который всегда идет переполненный от центральной станции Утрехта в университетский кампус, садится добродушного вида мужчина лет 50-55 на вид. Улыбается студентам, когда поздоровается с кем, когда заведет короткую беседу c окружающими. Я всегда был под глубочайшим впечатлением, потому что это был ректор университета Хенк Кюммелинг.
Ректор университета с бюджетом, превышающим бюджет МГУ, ВШЭ и РАНХиГС вместе взятые, ездит на работу на автобусе вместе со студентами, — кажется, новость из параллельной вселенной. Но даже не это самое впечатляющее. Комичность ситуации заключается в том, что оценить этот перфоманс, который продолжался целый месяц, было почти некому — ректора никто не знал (ни в лицо, ни по имени). Так и ездил Хенк Кюммелинг весь сентябрь, впечатляя приезжих студентов, особенно из стран когда-то победившей пролетарской революции. А если местные даже бы узнали, все равно их реакция была бы из серии: «Ну и что тут такого?!»
Это я все к чему: Виктор Садовничий, Ярослав Кузьминов или, например, Владимир Мау, являются, безусловно, самыми узнаваемыми фигурами в своих университетах. Их узнаваемость, мне кажется, на уровне 80-90% среди студентов и 100% среди работников. В то же время в Утрехтском университете, для сравнения, если узнаваемость ректора среди студентов превысит 5%, то я очень удивлюсь. Аналогичная история и с работниками: наверное, процентов 60 преподавателей и научных сотрудников затруднятся сразу вспомнить, кто там сейчас ректор. Сверхузнаваемость российских ректоров внутри университетов и далеко за их пределами — это побочный и далеко не самый приятный эффект от обилия их полномочий. Уверен, многие из руководителей с удовольствием предпочли бы быть менее известными. Основная причина такой ситуации — пресловутая необходимость контроля за всем и вся, армейский принцип единоначалия, внедряемый по инерции везде, где надо и где не надо.
Учитывая, что подходы к оценке «эффективности» университетов тоже формальные и можно получить низкие баллы за что-то даже весьма отдаленное от целей университетов, то ректоры, как правило, перестраховываются, пытаются все контролировать лично, что кратно увеличивает количество производимых документов. Но так как делать одному все физически невозможно, то разрастается и ректорат, что снова усиливает бумагооборот и нагрузку на ректора. И все же, закон об образовании четко говорит, что ректор отвечает за все, и это многократно снижает желание руководителя образовательной организации делегировать принципиальные вопросы — влетит-то все равно ему. И вот уже ректор и швец, и жнец, и на дуде игрец — почти в буквальном смысле.
Плюс есть еще и политический фактор: крупный университет — это несколько (десятков) тысяч студентов, профессоров и научных сотрудников, — настоящих и будущих интеллектуалов. Власти любого общества всегда ломают голову над тем, как задобрить интеллектуалов, — задача, скажем, почти непосильная. Или хотя бы нейтрализовать их влияние на остальное общество, — что, в принципе, реализуемо. Как раз для этого нужен ректор, который будет проявлять хотя бы минимум лояльности. Можно, конечно, еще запугать, но это, как правило, имеет лишь краткосрочный эффект.
Когда на ректора ложится такой объем полномочий, он становится не столько представителем университетского сообщества во внешнем мире, сколько представителем большого политико-бюрократического начальства в вузе. Если есть влиятельный ректор, ему всегда можно позвонить и выразить свое негодование, мол, Иван Иваныч, а вот ваш студент активность проявляет, нехорошо как-то… А кому звонить, когда каждый факультет и каждая образовательная программа сами по себе?
Все эти отчеты, политический фактор и другие менее явные причины цементируют ректора по рукам и ногам. И тот факт, выбирается он или назначается, — это второстепенно по отношению к тому, что ректору предстоит делать. Более того, в нынешней системе отношений между университетом и правительством любой человек, назначенный ректором МГУ, автоматически становится условным Садовничим, вне зависимости от того, как звучит его или ее фамилия.
Но завершить хотелось бы на позитивной ноте. Я всегда с теплотой вспоминаю ныне уже покойного Владислава Захаревича, ректора Южного федерального университета. Он часто на совещаниях или заседаниях Ученого совета поднимал вверх свой указательный палец и произнося каждый слог убеждал уважаемую профессуру: «Один. Один студент. Для него мы все работаем. Для одного него. Для каждого». Меня, студента то ли второго, то ли третьего курса университета, это впечатляло.
Итого, студент, профессор и научный сотрудник — это три кита современного университета, «законные» цели его деятельности. Именно они — это интеллектуальная движущая сила развития обществ западного мира. И уж точно именно они хозяева своих университетов; поэтому вопрос не в том, надо ли назначать ректоров или избирать их (лично я за второй вариант), а в том, как максимально снизить зависимость университетов от чрезмерного единоначалия и обеспечить интеллектуалам условия для свободного самовыражения.
Автор: Вардан БАРСЕГЯН
Источник: doxajournal.ru
Фото: ТАСС
закон об образовании университеты России